Искусство соцреализма. Часть III

1970-е годы, пожалуй, можно назвать самым «тучным» периодом советской истории. Формируется общество потребления – застраиваются новые районы там, где раньше были пустыри или деревушки, возникает понятная стабильность. Однако и политический курс меняется – от свободы начала 60-х к формализму официальной идеологии и немотивированным запретам.

В искусстве господствует магистральная «линия партии»: все та же ориентация на соцреалистические принципы конкретности, народности и доступности. И в самом деле, искусство становится более доступным через радио и телевидение, появляются многосерийные фильмы (например, «Семнадцать мгновений весны», «Место встречи изменить нельзя») сделанные по западным образцам, которые смотрит вся страна; развлекательные теле- и радиопередачи.

Огромную популярность приобретает бардовская песня. Булат Окуджава, Юрий Визбор, Владимир Высоцкий – их песни знали и любили. Лирические, романтические или неожиданно сатирические и критические песни становятся гимном эпохи. Вместе с бардовской песней развивается и эстрада – начинает свой путь Алла Пугачева, София Ротару, ансамбли «Песняры» и «Самоцветы». В СССР проникает рок-н-ролл.

Невероятно востребовано и кино – мы вспоминаем именно фильмы 1970-х, когда речь заходит о советском кинематографе. Картины Рязанова, Данелии, Гайдая – навсегда остались в культурном коде, их до сих пор с удовольствием пересматривают и цитируют, и даже снимают продолжения. А лента Владимира Меньшова «Москва слезам не верит» получила главную мировую кинонаграду для популярных, массовых фильмов – «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке.

Однако в отличие от картин 1960-х годов кино эпохи застоя – это истории скорее минорные, снятые в приглушенных тонах, но именно по ним мы судим о жизни в этот период. Герой 1970-х годов – одинокий интеллигент в экзистенциальном кризисе.

В архитектуре господствует типовая индустриальная застройка – исходящая из принципов экономичности и легкой воспроизводимости. Типовые проекты жилых домов, над которыми иронизировал Эльдар Рязанов в «Иронии судьбы», дали возможность многим жителям Советского Союза наконец переехать в собственное жилье. Новые жилые районы по задумке авторов проектов должны обеспечивать горожан всем необходимым, стать моделью города в миниатюре с административными и культурными центрами, с большим универсальным магазином, школами и детсадами.

Однако востребованы и яркие проекты общественных учреждений – дворцов культуры, гостиниц, театров. Таковы Останкинская телебашня, здание СЭВ (дом-книжка) в Москве, олимпийские объекты. В конце эпохи застоя архитектура начинает тяготеть к брутализму – сложные композиции, смелые формы, необработанные материалы (например, Большой концертный зал Красноярской краевой филармонии).

Но параллельно с официальным и одобренным искусством развивается и неофициальное искусство авангарда. Оно опирается на поиски нового языка и новых форм, которые приводят к возникновению русского концептуализма. Юрий Альберт переводит на русский эссе американского концептуалиста Кошута, главный тезис которой — «искус¬ство — это сила идеи, а не материала». А Ролан Барт утверждает концепцию «смерти автора», которую художники и писатели охотно подхватывают – и оставляют личное, биографическое за скобками. Важна идея, а не тот, кто ее высказал.

Одно из первых произведений российского концептуализма — «Ответы экспериментальной группы» Ильи Кабакова. Оно выглядит как картина, но вместо изображения здесь обрывки бытовых текстов с подписями говорящих, складывающиеся в абсурдное многоголосое целое.

Литература этой эпохи тоже неоднородна. Одни писатели успешно издаются – Василий Шукшин, Валентин Распутин, Борис Васильев – но другие либо забыты, либо имеют возможность издаваться исключительно самиздатом. Кто-то продолжает реалистическое направление, кто-то разрабатывает собственные темы. Василий Шукшин пишет пронзительные, трогательные, смешные и печальные рассказы о взаимодействии деревни и города, но параллельно с ним Сергей Довлатов критикует власть, иронизирует над явлениями, характерными для жизни в то время – фарцовкой, очередями, коррупцией. Разумеется, такие произведения идут в пику официальной пропаганде. Многие писатели и художники впоследствии уезжают в эмиграцию – например, Иосиф Бродский.

Перестройка

"Перемен!" - требуют наши сердца.

"Перемен!" - требуют наши глаза.

В нашем смехе и в наших слезах,

И в пульсации вен:

"Перемен! Мы ждем перемен!"

Так пел Виктор Цой в песне, ставшей неофициальным гимном перестройки (хотя сам он неоднократно утверждал, что песня никак не описывает политические реалии СССР).

К середине 1980-х годов стало очевидно экономическое отставание СССР от стран Запада. На Пленуме ЦК КПСС в 1985 году Михаил Горбачев провозгласил курс на "ускорение социально-экономического развития" страны. По сути имелась в виду модернизация экономики и сокращение научно-технического отставания от западных стран, а так же «демократизация» общества.

Были сняты существовавшие запреты на публикацию творчества писателей-эмигрантов: в журнале «Новый мир» выходит роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго», публикуют «Мастера и Маргариту» Михаила Булгакова, поэзию Иосифа Бродского, Осипа Мандельштама, Николая Гумилева.

1980-е годы – время расцвета русского рока. В 1981 году в Ленинграде был организован Ленинградский рок-клуб. Группы получили возможность выступать и записывать альбомы, пусть и под присмотром властей. Акцент делался не на музыке, а на текстах песен, которые зачастую имели философский подтекст. Многие группы, сформировавшиеся в то время – «Алиса», «Пикник», «ДДТ», «Аквариум» — продолжают выступать до сих пор.

В кино тоже стало позволено больше. Георгий Данелия снимает сатирический фильм «Кин-Дза-Дза!», в котором критикует советскую действительность, спрятанную за фантастическим антуражем. А вот «Маленькая Вера» Василия Пичула говорит о проблемах общества без метафор, обнажает неприкрытую безысходность жизни юной героини, которая задыхается в круговороте бытового насилия и безразличия родных. Этот фильм стал ярким маркером эпохи – до «Маленькой Веры» настолько натуралистичное изображение советской жизни не было возможно в кино, и, хотя фильм вызвал шквал критики, его смотрели.

Перестройка и гласность сделали возможным откровенный разговор о проблемах общества, переосмысление истории, оценку событий 1917 года. Механизм тоталитарной власти, судьба разных людей в сталинскую эпоху оказалась в центре внимания А. Рыбакова ("Дети Арбата"), В. Дудинцева ("Белые одежды"), В. Шаламова ("Колымские рассказы"). В передаче «Взгляд» впервые на всю страну говорили о том, что по-настоящему волнует простых людей.

Стигму сняли и с западной поп-культуры – музыки, книг, фильмов, которые раньше невозможно было достать в СССР.

Вывод

Несмотря на все ограничения и сложности, на «железный занавес» и невозможность следовать актуальным западным тенденциям, таким, как набравший после войны популярность постмодернизм, ни литература, ни живопись, ни кино в СССР никогда не были полностью выхолощенными и стерильными, творцы искали неочевидные пути говорить о насущных проблемах, и у многих это получалось – вспомним прекрасный фильм «Бриллиантовая рука». Иногда это получалось делать через детскую литературу, через фантастику, которую всегда считали чем-то менее опасным. «Эзопов язык» учил искать скрытые смыслы, а с началом перестройки наступил и период, когда говорить стало можно практически обо всем.

Советское искусство – это не только и не столько серая скука, пропаганда и идеология. Это неоднозначный, сложный, увлекательный мир, и нас до сих пор восхищают монументальные памятники в Москве и Волгограде, яркие фрески, необычные формы зданий, песни, стихи и фильмы. Возможно, это желание вернуться в потерянный рай, ностальгия по детству... Но стоит помнить, что проживание прошлого помогает строить будущее, а искусство – это всегда рефлексия эпохи, иногда подсознательная и неочевидная, но все же дающая нам представление о том, как жили, что чувствовали, о чем мечтали люди.

Ирина Кварталова